На тысячи миль вокруг – взметнувшиеся до небес чёрные стены.

Ветер рыщет между стволами деревьев, тревожа пожухшие листья, ластится к ногам, обнимает за плечи, заставляя вздрогнуть и ускорить шаг. По спине скользит ледяная дрожь, сердце колотится в висках, а рука с силой сжимает ладонь брата.

Они шагают по извилистой тропинке, шумно дышат, поминутно оглядываются друг на друга, словно желая убедиться в том, что затаившиеся за стволами деревьев полуночные тени не утащили никого в непроглядную тьму.

Тени подступают со всех сторон, за спиной смыкаются ряды деревьев, а лунный диск предательски прячется за обрывками туч. Первый – самый высокий – резко останавливается, рукой отстраняет идущих за ним братьев, всматривается в темноту. Сердце подскакивает к самому горлу, рука до боли сжимает чужую руку, а шумное, со всхлипами, дыхание за спиной перебивает звуки окружающего мира.

И вдруг где-то далеко впереди, высоко над головой, вспыхивает звезда. Свет её совсем слабый, робкий, но тени бегут от него, как от полуденного солнца. Братья быстро шагают – почти бегут – по извилистой тропинке, ни на секунду не отводя взгляда от огонька. Утомившийся собственной яростью ветер утихает, прячется за стволы деревьев, взбирается вверх и засыпает в кроне до первых лучей солнца.

Дом встречает их настежь открытой дверью, сиянием окон и криками Дадан.

Лес отступает назад, не рискуя подобраться ближе к пылающему светом дому. Тени прячутся за стволами деревьев, недобро сверкают глазами, но не решаются подобраться ближе, и Эйс мог бы поклясться, что пугает их вовсе не сияние окон. А маленький фонарик – чей свет, словно свет маяка в необъятном море, помог им найти дорогу.

Дадан пойдет за ними попятам, ворча и жалуясь на судьбу. Будет говорить о том, как она устала бегать за внуками Гарпа, и что лучше сгнить в тюрьме, чем водиться с этими чертятами.

Да вот только свет, который вывел их из темноты, был светом её фонаря. Фонаря, который будет заботливо убран в стенной шкаф в спальне, и вновь достанут его только тогда, когда им опять понадобится помощь. И пусть фонарик совсем маленький, но свет его виден за тысячи миль.

Где бы ни зажигался огонёк, в какой бы части света не вспыхивал тёплый, уютный свет, рассеивающий непроглядную тьму, будь то каюта старпома, рисующего карты и с улыбкой слушающего рассказы товарища, или кабинет начальника штаба Революционной армии, в который уже принесли свежезаваренный чай и пару десятков весёлых историй, а может в камбузе в окружении не поддавшихся сну грозных пиратов, хохочущих над новыми листовками, его сияние всегда будет вести в одно место.
Домой.

Catherine Diethel

Предыдущий  Следующий