Помнится, в августе я подобрал мечту: кто-то оставил ее на скамейке в сквере. 
Я и не знал, что так скоро приобрету острое счастье от чьей-то чужой потери. Лето блестело росою лохматых трав, пьяное сердце играло сплошные вальсы... В те времена я бывал абсолютно прав, даже когда непростительно ошибался. Все как в тумане: сплетение автотрасс, новые песни и ворох бумажных писем... Эта мечта оказалась мне в самый раз, и постепенно я стал от нее зависим. 

Лето прошло, я вернулся в привычный быт — только не тем, кем считался когда-то прежде. Ныне я был озарен и всегда открыт новым мечтам, городам и слепой надежде. Миф и реальность скрутились в тугой канат, ловко протянутый где-то на небосклоне; каждое утро я весело шел на старт и забавлялся, подняв к облакам ладони. Я перестал огорчаться чужим словам, думать о прошлом, отлынивать от работы — словно все сделалось легким, как дважды два, но в то же время звало покорять высоты. 

Самое главное — я захотел писать. Книга бы мне не простила мою незрелость, так что я просто повсюду носил тетрадь и заносил туда все, что душе хотелось. Мир интересен, а я человек прямой — словом, на запись всегда находил минутку. 

Все ничего, но привычка сия со мной в местной кофейне сыграла дурную шутку. Впрочем, я сам никогда не жалел о ней, да и последствия были не так уж плохи. 

В общем, пришел я в один из весенних дней в эту обитель подслушанных слов и кофе — и засиделся там. Шел уже час седьмой; я все писал, полагая, что не бездарен, но, осмотревшись, подумал — пора домой: слишком уж дико смотрел на меня тот парень. Я помахал ему, чтобы принес мне счет, — он этой просьбою, кажется, был напуган: спрашивал, мол, не возьмете чего еще, как вам у нас, не хотите купон для друга... 

Вроде простой, ненавязчивый этикет — только в каком-то возвышенном, странном виде... Я засмущался, решил прояснить момент — в общем, он думал, что я ресторанный критик. 

Я засмеялся, сказал, что, пожалуй, нет, и в оправданье прочел ему две страницы. Смена закончилась, я оплатил обе — так что парнишка надумал разговориться: 
— Помнится, в августе я потерял мечту. Знаешь, сидел на скамейке в каком-то сквере и осознал, что не знаю, куда иду, что я ни в чем окончательно не уверен.
Да, мне, конечно, хотелось увидеть мир, жить налегке, заниматься любимым делом... Только, к несчастью, я был окружен людьми, чье осуждение сильно меня задело. Ведь на желания вечно бросают тень целые тонны неписаных норм и правил! Так и случилось, что я на какой-то день сделал свой выбор и молча мечту оставил... 

Вот он каков — бедолага, что мне помог... Тихий, сухой паренек, потерявший веру. Я улыбнулся: 
— Послушай, за мною долг. Просто я тоже однажды гулял по скверу.

© Анна Кантер

Предыдущий  Следующий