Лифт, музыкант и художница

Жил на девятом этаже музыкант. Мрачный такой парень был, вечно во всём чёрном ходил. Жил один, и квартира у него была такая же – вечно тёмная. Из окон вид на Город – а они всегда занавешены. В группе играл, по вечерам в клубах выступали. И пели о том же – всё про тьму да про ночь, про кладбища, ворон да привидений. И не сказать ведь, что злой парень был. Просто обжёгся когда-то – кто из нас не обжигался: да так, что обгорела душа дочерна.

А на пятом девочка жила, художница. Эта – весёлая, шебутная: и сама вся яркая, как палитра. Все комнаты картинами завешаны, всюду подрамники, мольберты, кисти даже в кружках на кухне. Из девочкиного окна ничего, кроме соседней стены, не видно было, зато каждая картина – сама как окно. То в лес, то в океан с кораблями, а то и в звёздное небо… Хоть вечерами вместо окна перед картиной садись, когда на улице сумерки сгустятся, а с ними под тиканье часов приходит одиночество.

И никогда они друг с другом не встречались. Девочка весь день то в художке, то на пленэре – пейзажи рисует, улицы, дома. А парень дотемна дома сидит, а вечером к товарищам на квартирник – либо в клуб, на сцене играть. Да так бы и не встретились, если б однажды вечером в лифте вместе не застряли. Ехал музыкант вниз, а девчонка у самой квартиры вспомнила, что забыла молока купить. В лифт заскочила – а тот возьми и встань между этажами.
Ну, покричали, побили кулаками в стены. На вызов не отвечают, связь не берёт. Повозмущались немного, кто виноват – а что уж делать-то?
Сели на полу, друг на друга не глядят. Потом девчонка носом зашмыгала – страшно всё же, в коробке такой. Парню неловко стало; снял он с плеча гитару, подтянул колки да и заиграл. И не свои обычные песни – а другую. Ту, что когда-то только для одной на всём свете играл… Художница притихла, заслушалась.

Как-то само собой вышло – разговорились. Девочка про себя рассказала, альбом свой показала с набросками. Музыкант увидел у неё в сумке краски – по лбу себя хлопнул:
– Вот ведь, – говорит, – грим забыл!
– А тебе зачем?
– Для концерта. Корпспейнт рисовать.
– Кого?
– Ну, лицо чёрным и белым разукрашивать. Для сцены!
Девочка задумалась, а потом берёт краски из сумки:
– Ну, хочешь, я тебя разукрашу? – говорит.
Парень даже не нашёлся, что сказать. А девочка краски раскрыла да и принялась кисточкой ему лицо мазать. Щекотно! Минут за пять управилась, зеркальце достала и ему показывает. Он взглянул – а она его под мишку-панду разрисовала. Ну а что, чёрный с белым и есть!
Хотел было музыкант рассердиться, а девчонка расхохоталась: да так, что он и сам улыбнулся, а дальше уже вдвоём смеялись. Ремонтники, что лифт вызволять пришли, решили – анекдоты там травят.

…На концерт он всё равно опоздал. Проводил её до квартиры, а она взяла и одну свою картину ему вынесла. В подарок, говорит.

Пришёл парень к себе, повесил картину на стену – а на картине поля золотом и небо закатом горит. Как будто окно в комнате распахнулось и свежим ветром дохнуло. И вдруг как-то перевернулось всё.
И вдруг как-то перевернулось всё у нашего музыканта в душе: схватил он штору, сорвал с окна. Смотрит, а за окном – лунная ночь. И звёзды, звёзды…

Да, бывает, ничего особенного. Может, и случайность. Но не всегда лифты дома просто застревают меж этажами.

Сергей Лактионов

(Продолжение на следующей странице)