Ветер цвета дымных осенних костров кружит по улице, закручивая в причудливые спирали опавшую листву, ветер цвета озорной радуги шелестит в ветвях дуба, ветер цвета тёплого закатного неба увлечённо гонит по тротуару разноцветные конфетные фантики. Я ему не препятствую, пусть расчищает территорию. Эта улица давно уже стала негласной улицей ветров, нашей улицей.
Да, я тоже ветер. Я живу высоко в горах, но часто гуляю по разным городам в человеческом облике. Люди зовут меня Мэдна, что на их языке и значит «ветер». Городские ветры признают меня своей и даже иногда слушаются, если предложить им сотворить что-нибудь интересное. При желании я могу собрать всю эту тёплую (и не очень) компанию и организовать в меру разрушительный беспредел: бурю или даже небольшой ураган, от которых так часто страдают окрестные телеантенны.

Сейчас же просто прохожу мимо, вскидываю руку в приветственном жесте. Ветры на мгновение замирают, оставив свои занятия, потом вверх устремляются разноцветные потоки воздуха. Кажется, мне здесь рады. В рукав платья влетает синий, почти прозрачный ветер и, прошуршав тёплой змейкой по спине, выбирается на волю из другого рукава. Тёплый какой, словно забыл, что у нас тут не лето, а середина осени. Я со смехом поправляю зелёное платье, ветер делает вокруг меня несколько расширяющихся кругов и улетает в сторону реки. Я, немного подумав, направляюсь вслед за ним. Тут даже для человека недалеко: пересечь парк, пройти по короткой улице – и ты на месте. Всего полчаса неспешным шагом, а для ветра и того меньше. Поэтому вперёд.

Возле входа в парк меня, кто бы сомневался, поджидает ветер. Вернее, даже несколько ветров, затеявших игру с воздушным шариком. Жёлтый, как осколок Солнца, шар летает из стороны в сторону, то набирая высоту, то снижаясь к самой земле. Хозяин шарика, мальчик трёх лет, совершенно не в обиде. Он с радостными криками носится за жёлтым летуном и, похоже, совершенно доволен жизнью. Ещё бы, не каждый день удаётся поиграть с ветрами. А шарик они, можно не сомневаться, отдадут в целости и сохранности.
Улыбаюсь, глядя на резвящуюся компанию, и прохожу под аркой на парковую аллею.

Ещё издалека примечаю парочку, стоящую у фонтана. Фонтан отключен, его чаша завалена осенним золотом и рубинами. А парочка ругается. Слов не слышно, но напряжённая поза девушки и отрывистые жесты парня говорят сами за себя. Наконец они расходятся в разные стороны (ну вот, так и есть, поссорились), и до меня доносится полный безнадёжной горечи голос парня:
– Ну я же всё равно тебя люблю!
Девушка, надо думать, его не слышит. Непорядок. Собравшиеся в парке ветры полностью разделяют моё мнение. Ветер цвета холодного звёздного сияния подхватывает сказанные слова. Не сомневаюсь, он донесёт их адресату, и тогда что-то изменится. Или не изменится, это уже решать людям.

Я же иду дальше, прохожу парк насквозь, иду по примыкающей к нему пешеходной улице, почти лечу от избытка чувств. Того и гляди окончательно потеряю человеческий облик и превращусь в порыв ветра, которым, собственно, и являюсь.
Но тут моя рука касается перил пешеходного моста, соединяющего два берега неширокой быстрой реки, и я замедляю шаг. Медленно вдыхаю и выдыхаю воздух. Люблю это состояние неопределённости, положение в пространстве между чем-то и чем-то: между двумя берегами, между спокойным небом и переменчивой рекой. Люблю находиться ещё не «там», но уже не «здесь».
Прохожие бегут по своим делам, перегоняя меня, разноцветные ветры увиваются за ними. Мы, ветры, любим мосты.

Бросаю взгляд вниз. Там в такт движению реки перемигиваются золотистые отблески. Думаете, это – игра Солнца на поверхности воды? Ничего подобного, просто у русалок очередной праздник и они зажигают огни. Ну, а почему бы и нет?
Поднимаю взгляд от воды и замечаю посреди моста одинокую фигуру, выбивающуюся из общей картины. Во-первых, своей неподвижностью. Молодой парень застыл, опираясь на перила, и пристально изучает проходящих мимо людей. Во-вторых, перед ним стоит барабан. Оба (и музыкант, и его инструмент) молчат. Но это пока.

– Привет, сестра. Так и думал, что рано или поздно я тебя здесь дождусь.
– Конечно, – смеюсь. – Это же мой любимый мост. А что, есть предложения, как с пользой провести время?
– Тебе не кажется, что небо какое-то возмутительно безоблачное? – спрашивает он вместо ответа.
– Да-да, – подхватываю я. – А ещё здесь как-то непозволительно тихо. Но мы это исправим, так ведь?
Достаю из складок платья флейту. Как она там поместилась – отдельный вопрос, но он меня сейчас мало занимает.

В человеческом обличье я не умею играть на флейте. Хорошо, что сейчас я почти не человек. Впрочем, руки, чтобы держать музыкальный инструмент, и лёгкие, чтобы вдохнуть в него порыв ветра, у меня определённо есть. Значит, играем.
Я не знаю, что сейчас творят мои руки, но порождённая флейтой мелодия превращается в ветер цвета зимнего штормового моря и взмывает вверх, к ещё только намечающимся облакам.

Через несколько минут, когда от синего неба остаётся лишь пара клочков, по какому-то недоразумению не скрытых тучами, на горизонте появляется первая ветвистая молния и почти сразу, заглушая все остальные звуки, раздаётся удар грома. Бросаю быстрый взгляд в сторону. Так и есть, барабан уже играет свою партию. И неплохо, надо признать, играет. Ритмичные удары превращаются в раскаты грома, вплетающиеся в мелодию ветра, небо раз за разом расцвечивают молнии. Кто сказал, что они могут быть только белыми? Вы просто не умеете на них правильно смотреть!

Моя флейта не умолкает, тучи у нас над головой наконец смыкаются в сплошное серое покрывало, и тогда к нам присоединяется дождь. Шелест капель всё нарастает, отдельные струи сплетаются в прозрачную шаль, застилающую всё вокруг. Всё, кроме нас. На мгновение протягиваю вперёд одну руку, ловлю несколько дождевых капель и снова касаюсь флейты мокрыми пальцами (думаю, она меня простит). Гроза продолжается. Вокруг уже не осталось ни одного человека. Люди разбежались, попрятались по домам и кофейням. Ну и пусть, мы играем не для них. Вернее, не только для них.
Осенняя гроза с неожиданно тёплым дождём будит уже начинающие засыпать деревья на обоих берегах. Буйство стихии вокруг напоминает: зимний сон не вечен, скоро придёт весна!

Ветер цвета первых весенних цветов подхватывает сухой кленовый лист. Тот взмывает вверх над мостом, на лету превращаясь в большую быстрокрылую птицу. Россыпь берёзовых листьев жёлтыми бабочками кружится над нами. Одна садится на мою флейту. Я её не прогоняю. Теперь она – полноправная участница действа. Мелодия ветра зависит в том числе и от неё.

А за стенами домов люди варят кофе, глинтвейн или горячий шоколад, делая свой вечер уютнее. Впереди разговоры с любимыми людьми под шум грозы, знакомства со случайными собеседниками в кафе и (сейчас они в этом не сомневаются) много, много счастья. И это, в общем, действительно так.
А ведь есть ещё и те, кто вышел сейчас прогуляться под дождём: парочки, компании и одиночки. Они творят эту грозу вместе с нами, являясь её лейтмотивом, настроением. И сами не замечают, как преображаются под воздействием стихии, становятся тем образом себя, который всю жизнь видится в мечтах. Но это ничего, они заметят. Позже.

Дождь заканчивается. Последние капли гулко барабанят по перилам моста. Спустя минуту стихают и они. Недовольным ворчанием звучит последний раскат грома. На этом месте я всё-таки теряю человеческий облик. Стремительным порывом ветра несусь к горизонту, туда, где за завесой туч медленно угасает последний луч Солнца. Надо бы показать эту красоту тем, кто её заметит. Готово. Тучи расходятся, в их просвете мелькает алый луч и постепенно гаснет.
Я удобно устраиваюсь в ветвях растущего почти на самом берегу ореха с редкой почерневшей листвой. Она теперь до утра будет шелестеть и рассказывать мне о чём-то своём. Хорошая выйдет колыбельная.
Музыкант на мосту подхватывает свой барабан и скрывается на другом берегу. Мы никогда не прощаемся. Зачем? Скоро снова встретимся там, где понадобится новая гроза.

Городские сказки | Елена Онищенко

ПредыдущийСледующий