Приветствую Вас, Гость

Главная » 2021 » Август » 7 » Музомаг
13:02
Музомаг

Органист

Моя мама - музыкант, мой папа - музыкант, моя бабушка - музыкант, мой дедушка... угадайте кто он? Правильно, крановщик. Да шучу! Музыкант он! У нас даже коты мяукают, четко попадая в тоническую терцию.

- Кем ты хочешь стать? - радостно спрашивала мелкого меня мама.
- Магом.
- А вот и не правильно! Ты хочешь стать музыкантом, - "угадывала" она с пугающим меня энтузиазмом, - Сейчас мы отправимся...
- В волшебную страну? - я не терял надежду.
- Да!!! Занимательное путешествие в волшебную страну "Сольфеджио"

"Занимательное" путешествие в эту страну длилось аж восемь лет. Что я когда-нибудь стану музыкантом, никто не сомневался. А профессия "волшебник" как альтернатива маму почему-то не слишком радовала. На занятиях музыкой мой детский мозг проявлял чудеса изобретательности. Он занимался чем угодно, только не музыкой. Я придумывал истории о том, что гамма - это самом деле государство, где члены тонического трезвучия - это правящая семья, а доминанта - коварный предатель, все время пытается перевести мелодию в свою тональность, власть захватить! (какие страсти творились в моей голове во время этюдов Черни! "Игра Престолов" нервно курит в сторонке!)...

- Ты опять не слушаешь, - с разочарованием в голосе говорила моя учительница,- вот если бы ты просто каждый раз выполнял то, что я тебя прошу... Как бы далеко мы пошли, - мечтала она. Я молчал. Почему-то не было стыдно. Словно я не виноват, что мое сознание уплывает куда-то в неведомые дали.

Мама и педагоги все упорно пытались открыть для меня какую-то дверь. А я не менее упорно не хотел в нее заходить. Я бунтовал против главного. Тогда я не мог это выразить четко словами, и это выражалось в том, что взрослые называют «капризы». Мне не нравилось, что нас, детей, заставляют сидеть за роялем, когда хочется гулять, смотреть мультики, есть мороженое и запускать воздушного змея!

Конечно сейчас, став старше, я отчасти понимаю родителей. Чтобы стать пианистом, нужно поставить руку очень рано, пока мышцы еще не сформировались. Лет пять — идеальный возраст. А кто-нибудь видел дитятко, которое прямо с пяти лет вопит:

- Не хочу сидеть в песочнице! Пустите за рояль!

Моя мама никогда не впадала в крайности: не заставляла меня заниматься по шесть часов, как родители некоторых других одаренных деток. Она выбрала тактику такого мягкого принуждения. И никогда не сажала заниматься дольше, чем на два часа. Но в детстве у меня было много других, гораздо более важных занятий — покормить собачку, поиграть с мальчишками в казаки-разбойники и вышибалы, прыгать с крыши сарая! И эти два часа казались мне просто бесконечными. Представьте, вам десять, друзья катаются на велосипедах, на улице стоит жара +30, хочется купаться. А мы сидим с мамой за роялем. И мама все рассказывает что-то глубокомысленное про музыку Баха.

- В его времена музыка звучала в основном в церквях, где пели сюжеты из Библии, - как сквозь вату доносится мамин голос, - И каждая интонация, каждый аккорд что-то значил. Сейчас в музыке сохранились лишь звукоподражательные элементы — малая секунда похожа на плачь, квинта — на что-то чистое и пустое. У Баха же каждый музыкальный ход - это высказывание! Почувствуй!

Мама рассказывала все это десятилетнему мне чуть более устало, чем раньше, но еще не растеряв так сильно кипевший в ней энтузиазм. Ага, музыка — это такой зашифрованный «код», к которому мы утратили ключ, вот что я понял. Раньше она была как язык, как какое-то зашифрованное повествование, а сейчас осталась лишь оболочка. Занимательно. (Нет)

- Возможно, сейчас ты злишься. Но потом будешь мне благодарен, - упрямо твердила мама. Я же ждал, когда занятие закончится, чтобы быстрее свалить к друзьям.
***
- Отстань ты от паренька, - однажды прямо сказал отец. Кажется, он раньше мамы понял, насколько я безнадежен.
- Ты подожди. Вот доведу его до Шопена, до Брамса, тогда он почувствует.

Ее аргументом были тысячи историй! Рахманинов и его учитель Зверев. Моцарт и его отец. Бетховен - та же история. Авторитарный отец.

Были и другие, более близкие ей примеры. Мой папа сам рассказывал, как «нечаянно» забывал скрипку в трамваях, в метро, на остановках. И даже закапывал в снег, надеясь, что видит ее в последний раз. Но так как сзади чехла заботливой рукой родителей был написан адрес, проклятая скрипка всегда возвращалась. А к восемнадцати вдруг воспылал к ней неземною любовью. Я и не помню, когда видел его без скрипки. Они просто срослись — мой отец и скрипка. Она стала папиной частью, как рука или нога.

И наконец ее собственная история. «Да если бы мне в твоем возрасте сказали, что я буду учительницей сольфеджио, плюнула бы этому человеку прямо в лицо. Я сольфеджио ненавидела!» - смеялась мама. После того, как она отыграла на финальном зачете, высказала отцу, что эта музыка была нужна ей как собаке пятая нога. А в одиннадцатом классе вдруг пришла к нему и «обливаясь светлыми слезами» прошептала:
- Хочу поступить в муз училище!

Меня сей катарсис миновал. Ни в пятнадцать, ни в двадцать пять не случилось чудесное озарение. После того, как я благополучно закончил музыкальную школу прощальным концертом, я облегченно вздохнул и перекрестился. Меня ждали другие, более интересные, как мне казалось, дела. К тому же я влюбился со всей страстью пятнадцатилетнего подростка в хорошенькую соседку Олеську. Она эгоистично заняла все мои мысли, планы мечты, не оставляя время на сожаления.

Признаюсь, иногда, особенно по ночам, руки вдруг начинали предательски ныть, в ушах звучали мелодии Брамса, Баха, Шопена. И тайком, желательно когда мамы нет дома, я садился играть, словно желая унять эту непонятную мне ноющую боль.

Однажды, когда я вышел из-за фортепиано, я увидел, как мама стоит у двери и слезы катятся по ее щекам. «Ты что мам? Что с тобой?» «Ты мог стать таким пианистом… У тебя все для этого было: и руки, и слух!» В ее глазах стоял безмолвный вопрос: «Почему?». Тогда я не смог на него ответить. Подобные эмоции я испытывал лишь единожды, через много лет, когда нужно было сказать преданной, любящей меня женщине, что я ее не люблю. Так вот, для меня в пятнадцать такой женщиной была музыка. Я все еще иногда бегал к ней, как к старой любовнице, но осознавал, что наш разрыв неминуем.

Если для моей мамы было загадкой, почему я не стал пианистом, для меня главной загадкой оставалось другое: зачем моя мама с упорством маньяка каждый день садится за старое пианино. Она приходила с работы, покачиваясь от усталости. Но вместо того, чтобы читать книжку или смотреть сериал, как другие мамы, неизменно садилась за инструмент чтобы устать еще больше. Концерты, к которым она готовилась проходили не чаще, чем раз в полгода. После выступлений мама была, как правила ужасно недовольна собой. «В серединке мазнула, кульминацию могла сделать мощнее. Дура, дура, дура,» - бормотала она, мрачнея. Но потом, ведомая непонятной мне силой, шла выбирать программу для следующего концерта. Честно говоря, это все слегка смахивало на мазохизм.

Лишь однажды я видел иной вариант развития событий. В тот раз я изрядно накосячил, уж не помню как, поэтому пришел к ней на выступление. Когда я увидел ее на сцене — не узнал. Знаете, в одном фильме есть сцена, когда героиня начинает есть молодильные яблочки и на глазах сбрасывает годы, десятилетия! Так вот, с моей мамой на сцене творилось что-то похожее. Я бы не дал ей больше тридцати, она будто смогла остановить само время движением ловких пальцев, из-под которых вытекали трепещущие, будто мерцающие пассажи Шопена. Зал ахнул и взорвался овациями. Но мама их не слышала. Когда она поклонилась, на ее глазах словно была пелена. Я хотел подарить ей розы, но она шла за кулисы, не замечая меня, будто была в каком-то ином измерении.

И хотя мелодия уже испарилась что-то такое осталось в мамином лице... Это «что-то» продолжало мерцать внутри даже когда она мыла полы или вела шестой групповой урок с пятилетками.
***
Потом меня занесло совсем в другую степь. В подростковом возрасте со мной начала твориться странная фигня: я мог понять, чем человек болеет, предугадать дальнейшее развитие событий, или внезапно почувствовать, что кому-то из близких плохо. Сначала я смеялся, мол «пятой точкой» чую. Но к восемнадцати годам это вдруг принялось прогрессировать. Я стал видеть ауры.

Честно сказать, я испугался, и пару лет подозревал у себя шизофрению. Так как не хотел в психушку, о своей особенности мужественно молчал и признался в ней только моей Олеське. Она вдруг не стала надо мной смеяться. Внимательно выслушала, показал пару фоток, попросил описать что вижу…

Скажу сразу — никакого магического дара у меня нет, поскольку его не существует. Видеть могут все, только у людей стоит блок.

А мой почему-то слетел, как плохо приклеенная повязка. С тех пор я учился диагностировать с помощью Таро, «чистить» людей, изгонять из них сущностей. А когда узнал о том, как работают руны, и занялся их изучением, меня уже было не остановить! Читая очередную книжку, что чуть-чуть приоткрывала завесу над тем, как устроен наш мир, я чувствовал, как у меня мурашки бегут от восторга, а к сердцу приливает такая радость, в сравнении с которой все на свете, даже секс, кажется лишь жалким подобием удовольствия. «Вот это мое. Это настоящее, то, что я искал всю жизнь,» - думал я.

И к пониманию того, что такое музыка, я вернулся через несколько лет. Не сказать, чтобы я был рьяный поклонник классики. Билеты на органный концерт мне подарила конечно же мама - подложила в конвертик с деньгами на день рождение. «Теперь ты поймешь» - многозначительно улыбнулась. Странно, обычно она считает мое увлечение мистицизмом «заскоком», который со временем пройдет.

Второй билет я подарил Олеське, ведьмочке, которую я так опрометчиво успел полюбить. И пусть вас не смущает ее вид — тихий голос, мягкая, почти детская кожа и серые, нет, для меня они серебряные добрые глаза. Я видел, кого она смогла призвать, да еще в одиночку!

….Органист был совсем юн, в том возрасте, когда еще не научился рисоваться, как признанные музыканты, любуясь собственным звуком. Не откидывал актерским движением назад голову. И в то же время не «пыжился», не стонал и не пытался выдавить то, что не мог прочувствовать. Он играл о себе. О первой влюбленности, о своих страхах и тайных мечтах. Только в шестнадцать-семнадцать можно чувствовать так остро! И в то же время это было о каждом сидящем в зале. И к этому присоединялся Бах с его торжественной мрачностью, неожиданно сменяющейся такими лучащимся светом… Где каждый сюжетный ход что-то значит, но не нужно понимать это так буквально, переводить все в прямолинейные, бьющие в лоб слова!

Я вдруг почувствовал, как все во мне задрожало. Этот пацан вынул мою не слишком-то светлую душу и водит своими деликатно-нежными пальцами прямо по ней, прикасаясь к чему-то, что я тщетно пытался забыть и в то же время забывать совсем не хотел. Живому.

Наверное, все эти часы его безумных тренировок, переигранные руки, усталость и боль были ради этого мига. Я видела, как ауры слушателей в зале начинают постепенно окрашиваться в фиолетовый оттенок. Он «чистил» этих людей, «чистил» не хуже самого сильного мага!

Леся повернулась ко мне и подняла на меня глаза. В них стояли слезы. Что бы вы понимали, Леся — демонолог и, хоть я люблю ее так, как никого бы не смог полюбить, я не могу врать себе. Фиолетовый цвет не столь часто бывает даже на ее макушке.

Мы шли по освещенной лимонным светом фонарей улице и видели силуэты спешащих куда-то фигурок, людей. Я почувствовал, как Леськин пальчик будто нечаянно коснулся моей ладони. Я знал, о чем она думала. О людях. Нас способна свалить с ног не только порча, но простая упорная ненависть. Мы, возможно, и есть самые хрупкие существа на этой планете.

Но среди нас есть те, кто способны звучанием заставить сиять. Маги - музыканты, художники, танцоры... простите если вдруг кого-то забыл упомянуть. Те, кто каждый день не жалея себя впахивают, "переигрывая руки", чтобы каждый мог хоть на миг прикоснуться к чему-то большему, чем могут выразить Слова.

Я улыбался и не только потому, что в этот вечер мне достался Олеськин поцелуй, пахнущий мятой и едва уловимым ароматом счастья и колдовства. Я знал, когда соседка расскажет маме, как я снял рассорку с нее и мужа и они наконец помирились, мама спросит: «В кого ты такой, долбанутый, сынок?» У меня есть, что ответить. В тебя мама. В тебя!

 

ПредыдущийСледующий

 

 

Категория: Блог Эо | Просмотров: 260 | Добавил: Юлиана | Теги: Записки Нежной Ведьмы, Александра Власова, рассказ | Рейтинг: 5.0/4
Всего комментариев: 0
avatar