- Да что ты придумала? У неё таких учениц, как мы, десятки было! Она тебя и не узнает.

Я насупила брови. Не хотелось соглашаться с этими рассуждениями, всей душой не хотелось. Я и так долго запрягала. Боялась, стеснялась: вдруг окажется, что навязываюсь? Вдруг напрягу? Единственным, что заставило меня таки позвонить по заветному номеру, был возраст учительницы. Елена Викторовна родилась ещё до Великой отечественной. У нас было много таких. А как ни крути, чем взрослее мы становимся, тем меньше остаётся на этом свете наших старых учителей. Боясь не успеть раньше Смерти, я наконец позвонила.

 — Алло, Елена Викторовна? Здравствуйте! Помните меня?

 — Здравствуйте! Кто это?

Я сглотнула нервный ком в горле.

 — Рита Самойлова, Ваша бывшая ученица.

 — Ой, Риточка! Конечно помню!

...так я наконец поехала к бывшей учительнице.

Елена Викторовна вела у нас английский. Может, и не для всех, но для меня её уроки всегда были праздником. С какой добротой она их вела, с какой любовью! Расслабляться, однако, тоже не давала — ни лодырей, ни хамов англичанка не прощала. Терпеливо и старательно объясняла она нам предмет, придумывала ассоциации, направляла, наставляла. Уже поступив в экономический, я обнаружила, как помогают мне на парах по английскому те данные в школе знания. Было в Елене Викторовне что-то светлое, искреннее. И оттого, вернувшись наконец из столичного вуза, я мчалась к ней на другой конец города.

Нужный подъезд. Дверь квартиры. Позвонила. Пока ключ проворачивался в замке, я чувствовала в желудке нервный холодок. А если она постарела? А если сильно? Откроет сейчас, и я не узнаю её в трясущихся руках, потухшем взгляде, собственной горечи? Но дверь отворилась, и я увидела на пороге мою учительницу, такую же, как прежде — задорную и сияющую. Облегчённо вздохнув, шагнула за порог.

 — Риточка, как я рада тебя видеть! — воскликнула Елена Викторовна, прижимая меня к груди. — Изменилась-то как, возмужала, красавица! Я так растрогалась, когда ты мне позвонила — помнит, думаю...

Меня утянули на кухню вместе с моим тортом и конфетами.

В этой квартире было уютно. Заполненные вещами комнаты не казались захламлёнными — только живыми. У них будто была душа. Множество фото родных, книги, награды, статуэтки, милые сердцу безделушки — всё это было собранием воспоминаний, но не печальных, а светлых и тихих, продолженных в настоящем. Учительница возилась с чайником, улыбаясь, и квартира источала то же тепло, что и эта улыбка.

 — Ну, как твои дела, милая? Рассказывай, — оборачиваясь, спросила Елена Викторовна.

И, почувствовав в этом тоне и лице живой интерес, я впервые рассказала всё как есть.

Сначала говорили обо мне и моих достижениях. Елена Викторовна охала, всплёскивала руками, хвалила меня. Потом долго рассказывала про свою жизнь и молодость. Я сидела, боясь шевельнуться, и моё лицо отражало каждую из испытываемых эмоций. Я узнавала человека напротив заново, с незнакомой стороны, выходящей за рамки школы и класса, и эта сторона восхищала меня. В сердце отзывалось всё — её скорбь от потери мужа и брата, её радость первой любви, её гордость за дочерей и нежность к до сих пор навещающим ученикам. Я обожала её. Любила — как по мотивам пресловутых выпускных сочинений, где любить можно не только партнёра и супруга, но и близких, Родину, друзей, учителей…

 — Возраст, конечно, не тот. Я уже несколько лет как не работаю — не дают, — жаловалась Елена Викторовна. — Дескать, отслужила своё, отдыхай теперь. А я скучаю и по ученикам, и по труду.

Мы пили чай. Ели торт — не мой, принесённый, а её (что нам, угостить нечем?). Мне было так хорошо… Я смотрела на Елену Викторовну и понимала, как глупо было тянуть с визитом. В наше время, когда уже давно было не принято ходить в гости и навещать друг друга, именно она могла оценить это по достоинству.

 — Возраст не тот, но знаешь, что я говорю себе, когда смотрю на эти плакаты? — спросила Елена Викторовна, кивая на растянутую по стене её фотографию как учителя года. — Ещё поживём, Леночка. Ещё сто лет протянем!

От бывшей учительницы я вышла счастливая и просветлевшая от нескольких часов разговоров. Я была переполнена её оптимизмом, историями, энтузиазмом. И теперь твёрдо знала — надо звонить и приезжать. Не только ради неё, но и ради себя самой.

Автор Алёна Лайкова
Группа автора Чашечка Чистой ночи

ПредыдущийСледующий