В день, когда вернулись драконы, было ещё по-летнему тепло, и солнце лениво щурилось сквозь облака на город. 
     Дженни опаздывала: каблуки цокали по мостовой, высекая искры-секунды. Город смотрел на неё с осуждением, поблёскивая стёклами окон. Небоскрёбы тянулись ввысь, стройные и надменные в своём величии, и им не было никакого дела до проблем непутёвой Джен. 

     Цок-цок-цок – разносилось в утреннем воздухе. «Стив меня убьёт», – вертелось у Дженни в голове. Она была официанткой – флисовая юбка, дурацкий бейджик всегда в кармане, «Да, сэр», «Вот ваш кофе, сэр», – и эта работа её убивала. Каждый вечер Дженни стояла под душем, вымывая запах картошки фри, и клялась уволиться. Уволиться – и отправиться хипповать куда-нибудь на побережье Флориды. Но гора старых счетов и писем, сваленных на тумбочке в прихожей, всякий раз удерживала её. И поэтому по утрам Дженни неизменно собирала каштановые кудри в высокий хвост, втискивалась в малиновую юбку и выпархивала на улицу. 

Цок-цок-цок. Она обогнула автобусную остановку на углу – клеть из стекла и железа, солнечную тюрьму, – и свернула на Кингс-стрит. Бродяга, развалившийся на ступеньках ближайшего дома, булькнул что-то про мелочь. Дженни не удостоила его даже взглядом. 

«И когда всё пошло не так?» – отстранённо подумала она, одёргивая юбку и щурясь на светофор в конце улицы. Тот мигнул, загорелся красный – Дженни стиснула зубы, чтобы не закричать. 

Цок-цок-хруп – каблук попал в канализационную решётку, нога выгнулась, и девушка зашипела от боли. Проклятье! 

«Когда всё пошло не так?» 

Пару секунд Джен повертела сломанную туфлю в руках, потом вздохнула, убрала её в сумочку и сняла вторую. Мостовая холодила ноги; мужчина в деловом костюме, торопившийся мимо, бросил на девушку сочувственный взгляд. 

«Когда?..» 

Дженни, пожалуй, даже знала ответ на этот вопрос. Радость утекала из её жизни понемногу, это Джен заметила давно и теперь могла точно сказать, что пять неудачных романов, три съёмных квартиры, два неоплаченных кредита и одну аварию назад она была гораздо счастливее. Шрам на плече, который Джен получила в той аварии, теперь закрывало чернильное “Принцесса”, но его всё ещё можно было разглядеть за вычурной вязью букв. Дженни поёжилась, свободной рукой огладила плечо и убрала в сумку вторую туфлю. Людской поток обтекал её со всех сторон, менеджеры, юристы и брокеры бесшумной толпой собирались на переходе. Загорелся зелёный. Девушка сделала шаг – город раскрыл ей свои асфальтовые ладони, и тут её окликнули: 

– Мисс! Эй, мисс! 

Дженни обернулась на хриплый голос. Бродяга всё так же сидел на ступеньках дома, но теперь воздух вокруг него – Джен прищурилась, – дрожал и поблёскивал, точно стекло в витрине через дорогу. Мужчина улыбнулся ей, сверкнув золотыми зубами, черты его лица исказились, поплыли, и свет хлынул на Дженни мощной слепящей волной. Рядом высоко закричала женщина. 

– Это бомба, – успела подумать Джен, – это бомба, и я умру. 
Она рухнула вниз, закрывая голову руками, и приготовилась к боли. Но та всё не приходила. 
– Открой глаза, детка, – низкий рокот сотряс город. 
Джен разлепила веки. Дракон возвышался над ней, перегораживая всю Кингс-стрит, и его золотая чешуя отражалась в окнах небоскрёбов. 

Дженни сморгнула; ящер склонился к земле, вытягивая длинную шею, сложенные крылья мазнули по мостовой. Джен увидела своё отражение в огромных змеиных зрачках и попыталась отползти. Дракон фыркнул. 
– Это не… не… – начала было лепетать она. 
– Невозможно? – услужливо подсказал дракон. 
Дженни беспомощно закивала, чувствуя, как голос чудовища отдаётся в её костях. Краем глаза она заметила, что люди вокруг замерли, скованные ужасом: нелепые статичные позы, лбы блестят от пота, глаза распахнуты – и пусты. 
– Я… сплю? 
Дракон ухмыльнулся, а затем вытянул вперёд лапу с матовыми когтями – Джен жалко пискнула и зажмурилась, прижимая сумку к груди. 
– Ты совершенно права, принцесса. Ты спишь. Вы все спите. И уже очень давно… Но мы это исправим. – Кончиком исполинского когтя он подцепил резинку, стягивавшую её волосы, и высокий хвост рассыпался водопадом кудрей. Дженни вздрогнула. – Ты слишком долго спала, принцесса. Проснись. – Дракон мягко дохнул ей в лицо. По спине Джен побежали мурашки, она открыла глаза, и сумка соскользнула к её ногам. 

– Дженни, Джен, Дженевра… – ящер вновь потянулся к ней, но теперь она не испугалась – только коснулась когтя, точно принимая руку кавалера, и поднялась с земли. Воздух вокруг дрожал, и солнце высвечивало странные, пугающие лица. Женщина в строгом костюме облизала губы длинным синим языком. Кожа у старика рядом с ней потемнела и сморщилась, словно древесная кора, а глаза затопила болотная чернота. Ниже по улице кто-то бился на мостовой, подвывая и хрипя, пока прорастали крылья. Дженни, должно быть, и сама изменилась, но в зрачках дракона отражался лишь привычный силуэт. 

– Как… – слова оцарапали горло, – как долго? 
– Нас не было? – ящер виновато вильнул хвостом, сметая жёлтую тележку с хот-догами. – Пару тысяч лет. 

Джен задохнулась, в глазах у неё потемнело. 

– Мы хранители магии, принцесса, её слуги и проводники. А магия иссушает. Нам нужен был отдых. Долгий отдых. И мы ушли. 
– Ушли и забрали… 
– Ушли и спаслись. Ваши чувства притупились, а тела забыли старое волшебство, это верно. Но мы напомним вам. 
– Нет-нет-нет, подожди! Вы отправились в этот свой отпуск, – Дженни вздёрнула подбородок, – и оставили мир… таким? Позволили ему стать серым и безликим, с дурацкой картошкой фри, мизерными чаевыми и менеджерами вроде Стива! Вы!.. 
– Мы ушли, принцесса, но магия – пусть и сырая – осталась. Если кто и позволил миру стать таким, какой он есть, это вы. 
– Но магия… – Джен стиснула кулаки. 
– … всегда была здесь. Просто вы разучились видеть. 

Дженни тряхнула кудрями и отвернулась, смаргивая слёзы: отчего-то ей было сейчас очень больно. 

– Полно, принцесса, – дракон нависал над ней, босоногой девчонкой в малиновой перекрученной юбке, и хрустальные башни смотрели на них тысячью окон. Мальчик справа от Джен поймал её взгляд и подмигнул ей, вильнув волчьим хвостом. Он ведь тоже вспоминает, подумала Дженни. И весь мир теперь вспоминает вместе с ними, утирая обидные слёзы. 

Джен потёрла плечо, сминая буквы татуировки, закусила губу. 

– И потом, я вижу, ты позабыла не всё. 

Рука её замерла на чернильном “Принц”; Дженни нахмурилась, обернулась. 

– Дракон? 
– Ричард, принцесса. 
– Что? Э-э… Хорошо. Ричард. А что драконы делают с принцессами? 
Он тонко улыбнулся, и в глазах его заплясали искорки. 
– Пойдём. Мы обсудим это за – как ты сказала? – картошкой фри. 
И впервые за утро лицо Дженни просияло: она улыбнулась ему в ответ. 

*** 

В день, когда вернулись драконы, было ещё по-летнему тепло, и солнце лениво щурилось сквозь облака на город. 

Он тонул в волнах магии, прорастал шиповником, одевался ажурным мрамором и серебром. Старые жители с новыми лицами открывали его секреты, изучали его мосты. Мир казался им юным и волнующе диким. 

В день, когда вернулись драконы, вернулась и память, а вместе с ней – древнее волшебство. 

И тогда драконы забыли про отдых. 

И попробовали картошку фри. 

И остались.



Источник

Автор: Заря Утренняя

Предыдущий Следующий