Когда мир только появился из звука, а земля только родилась, она дрожала от той силы, что текла сквозь неё. Магия струилась через мироздание, и звучал ещё низкий зов, от которого новорождённую землю быстро покрывали леса и поля, от которого горы вздымались до небес, а источники пробивались на поверхность и бурными потоками устремлялись в ещё молодой океан. Под пологом леса покрывалась земля мхом, только камни, родившиеся с рунами на них, не трогал зелёный ковёр. Деревья тянулись ввысь, их души-дриады ещё только ткались из этого звука, из волн едва выходили наяды и сирены, с озёрной глади не взлетали пока вилы, и с горных хребтов только спускались великаны, которым суждено было хранить эту землю, пока вся она не наполнится живыми существами и созданиями звука.

В сумраке древнего леса было тихо, только земля продолжала гудеть и вибрировать от той мощи, которая из неё рвалась и струилась по ней. Не было ещё мудрых воронов, не было их чернокрылых шаманов. Не было рогатых оленей, вышедших из деревьев, чтобы эти деревья хранить. Не было диких лошадей, стирающих границу между лесом и полем, не было развесёлых сатиров, не было тонкоруких дриад, не было тяжёлых вепрей, забывчивых белок, разноцветных фей и озорных пикси, не было ещё никого. И земля ждала.

По преданиям, которые тогда уже были, хотя некому было их рассказывать, только с приходом первых хранителей леса сила, бившаяся в земле, должна была явить себя во всей мощи. Только поступь первого хранителя леса высвободила бы магию из земли, впустила бы её в воздух, только его шаги разбудили бы дриад и сатиров, только звук его голоса призвал бы воронью стаю и лошадиный табун, только с его появлением в этом лесу и вокруг него жизнь обрела бы свою видимую форму. И его ждали. Его ждали не родившиеся ещё гномы и не появлявшиеся кентавры, облака пыли, которым суждено было стать духами, и деревья, ещё не обретшие души. Его ждали. И он пришёл.

Он шёл, величественно ступая по гудящей земле, и она отзывалась с каждым его шагом всё громче и громче. За ним шли другие, и дрожала земля под их поступью, ветер поднимался всё сильнее над их тяжёлыми рогатыми головами. Полевая трава склонялась перед мощной грудью хранителя леса, время почти замерло, а он шёл, своим огромным телом прокладывая дорогу для тех, что шли за ним. Огромный могучий лось шёл к древнему лесу и вёл за собой остальных.

Закатное солнце светило в его широкую спину и золотой дорожкой намечало его путь к кромке леса и под его пологом, деревья трепетали, чувствуя его приближение, тревожно шумели их кроны, в которых беспокойный ветер всё крепче и крепче дул, словно пытался ускорить шаг громадного зверя, но напрасно. Ничто не могло поколебать размеренную поступь хранителя леса, если он сам того не хотел, а он не хотел.

Он остановился на границе леса, твёрдо, как скала, встав перед самой тенью деревьев, колебавшейся на земле. Всё замерло. Стих ветер, застыли деревья, остановились шедшие за ним звери. Даже звук земли вдруг исчез, и едва-едва только чувствовал могучий лось её взволнованную дрожь под своими копытами. Он ждал.

Закат длился вечность. И эту вечность ждал великий зверь, замерев, будто и не живой вовсе. Ни один мускул его огромного тела не дрогнул, не кивнул он своей большой головой, даже глаза его, мудрые и глубокие, будто не моргали. Он ждал. И он дождался.

Последний луч закатного солнца вздрогнул и стал затухать, и в этот последний миг, когда солнце вот-вот должно было скрыться под горизонтом до самого утра, за мгновение до того, как его свет угас, хранитель леса сделал шаг, и его могучее копыто утонуло во мху, оставив в нём первый раздвоенный след.

Земля задрожала, звук заглушил весь мир, взмыл обретший невиданную ещё силу ветер, деревья рванулись ввысь, а хранитель леса двинулся вглубь, и за ним пошли те, кого он вёл. Под их ногами земля сотрясалась, сила, жившая в ней, преумножалась и вырывалась наружу, и вся эта мощь, проходя сквозь тело хранителя леса, пробуждала жизнь. Очнулись дриады и склонились перед хранителем леса, вышли из чащи тихие сатиры и робкие фавны, кентавры медленно переступали по мягкой земле, и их мудрые взгляды пересекались со взглядами хранителей леса.

Когда великий лось дошёл до поляны с рунными камнями, дрожь земли утихла. И тогда хранитель леса поднял свою могучую голову с тяжёлыми рогами и запел. Песню его, низкую и протяжную, подхватили другие хранители, а за ними и все, кто был в лесу. И на эту песню стали приходить.

Шорохом, будто уголь чертит по камню, прилетели вороны. Лёгкой поступью вышли из чащи тонконогие олени. С поля вошли огромные вепри и вступили под зелёный полог вольные лошади. Ручей с текучими наядами прошёл сквозь лес и пролёг у ног громадного лося.

И ожил наконец древний лес, и склонились все перед первым хранителем леса. Магией жизни дышал тогда воздух, и счастлива была переставшая дрожать земля. Когда песня могучего лося закончилась, умолкло всё и молчало вечность.

Вдруг тоненький голосок откуда-то из общего круга запел одинокую весёлую песенку. Все расступились и увидели тут же смутившегося и замолчавшего маленького эльфа. Хранитель леса сдвинулся с места и подошёл к нему, склонив к нему свою большую голову.

– Почему ты перестал петь, маленький эльф? – спросил он, и от голоса его веяло силой.

– Я боюсь петь один, хранитель, — потупился эльф и опустил голову.

– Тогда пой не один, – медленно произнёс могучий лось и снова возвысился над столпившимся вокруг храброго эльфа маленьким народцем.

И маленький эльф снова неуверенно начал, и другие эльфы подхватили его песенку, и закружились под неё дриады, звенящими голосами вплелись в неё наяды, зазвенели феи, запищали пикси, и весь лес затанцевал. Хранители леса вдохнули звенящий воздух через широкие ноздри и пошли вперёд.

И дрожала земля под их поступью, и оставляли их копыта раздвоенные следы во мху. По всему лесу разбрелись величественные лоси, и с тех пор несут на своих могучих плечах жизнь леса. Только лоси живут на рунной поляне, только лоси могут лечить тяжело больные деревья песней, только лоси дыханием отогревают замёрзших зимой пташек, только лоси слышат, о чём говорит земля.

Могучие и величественные лоси с начала жизни стоят на страже леса, так было, и так будет всегда.
 

Карандашом по тексту Queen || by Юля Старр

ПредыдущийСледующий