В моей вселенной каждый виноват в своих бедах сам. Может, неправильно и цинично, но так повелось. Если ты попал в переплет, значит, сам был недостаточно осторожен. Любая неприятность - только твой недосмотр, и случилась она потому, что ты позволил людям и обстоятельствам себя обидеть. ... Читать дальше »

Пляшущие языки огня прорезают ночь. Девчушка завороженно наблюдает за искрами, что, покидая костер, допрыгивают до самых небес.

— Пап, а волки сюда не придут?

— Что ты, Янушка, – матерый лесоруб посмеивается в густую бороду. – Какой же зверь к огню сунется… Бешеный ежели только совсем, но с такими у нас разговор короткий, – мужчина кивает на воткнутый в землю топор. – Не бойся, рядом с папкой тебя никто не тронет. ... Читать дальше »

Потому что я не оставалась лежать, если падала. Вот в чем причина. Я встаю, что бы ни случилось. Я скала, я несокрушима. Я дерево, я гнусь и выпрямляюсь обратно, выросшая еще на дюйм, меня не
сломать.
Уныние? Как можно любить уныние? Это для тех, кто хочет, именно хочет, зарасти плесенью и упивается своей слабостью. Ведь кто остается там, где ему не нравится? Это абсурдно. Значит, унывающего всё устраивает, даже если он в этом не признаётся. Смирение? Пассивная позиция человека, который не способен решать, действовать, расставлять приоритеты и склоняет голову перед судьбой. ... Читать дальше »

Шёл и знал. Он шёл по вагону и знал, слышал все их мысли, чувствовал взгляды многих глаз, открытых и закрытых. Он шёл и незаметно улыбался, в переполненном вагоне без труда находил себе путь, никого не отталкивал, даже будто и не касался никого. Улыбался себе самому и одновременно всем. И каждый что-то слышал в этой улыбке.
«Валентина Григорьевна, Ваша нога проходит, Вы скоро сможете ходить без палки. И сын вам напишет, в субботу загляните в почтовый ящик». ... Читать дальше »

Мой отец часто говорил, что с высоты земля кажется нарисованной. Особенно это заметно в те мгновения, когда самолет только взлетает, и дороги, дома, ангары уменьшаются, пока не превратятся в рисунок неизвестного гиганта. Поля становятся небрежно закрашенными прямоугольниками, люди упрощаются до безликих точек. Отец называл это одновременно красивым и пугающим зрелищем. Каждый раз, когда мы сидели ночью на кухне, глядя в незашторенное окно, он рассказывал мне о нарисованной земле. Приглушенный голос, отсутствующий взгляд, непонятные мне имена и места... Я слушала это как сказку, красивую историю - не более. И пока я жалась к его боку, отец курил в открытую фоточку, вспоминал полеты и непроходящий страх, что эта нарисованная земля окажется ложью, к которой он уже не вернется. ... Читать дальше »

А в стране приливов всё будет совсем по-другому. Там тёплый ветер бросает на скалы цветные пушистые звёзды. Там вместо солнца — огонь горящих мостов прошлой жизни, там небо совсем рядом, можно протянуть руку и взять кусочек облака на завтрак (у облаков вкус кукурузной каши с вареньем, ты знал?). Там неумолчный гул наступающего моря. Оно всегда рядом, но его не видно, куда не пойди. В стране приливов терпкий запах травяного поля. Выйдешь из дома — а оно колышется, высокое, тебе по пояс, и такое многоцветное, будто радуга рождается именно в нём. ... Читать дальше »

Научиться брать тишину в себе, а не в тебе – звучит сложно. А как же тогда «человеку нужен человек»? Или сперва человеку нужен он сам?

Научиться самой заполнять дыру в душе, никого не прижимая к сердцу – звучит практически нереально. Но мне очень хочется с этим справиться.

Ведь две полноводные реки, слившиеся в одну, куда бы они не текли, будут вдвоём сильнее, красивее ... Читать дальше »

Жил-был мальчик Андрейка, добрый и веселый. Больше всего на свете он любил ловить рыбу. Сидел Андрейка на берегу реки или озера, вокруг порхали чудесные бабочки, гудели разноцветные стрекозы и пушистые шмели, пахло травой и летом... Душа его летала далеко от земли, пока сидел он с удочкой... Любил Андрейка и зимнюю рыбалку: по хрусткому снежку, по холодку, пройтись на озеро, и принести маме богатый улов… Андрейка мечтал: когда-нибудь он поймает Золотую Рыбку, и она исполнит его заветное желание – мальчик хотел стать волшебником...
... Читать дальше »

«Арендуйте мага...»
На этом надпись обрывается и из-под оранжевого фона билборда выглядывает предыдущая афиша. Нарисованный на ней мужчина бодро смотрит на холодную ноябрьскую улицу и многообещающе улыбается, а Рита стоит под ним, задрав голову, и не может оторвать взгляд. И надпись, и обрывок настолько случайно-прекрасны, что лучше не придумаешь. «Даже номер внизу есть, – вздыхает она, не замечая, как губы сами складываются в улыбку. – Жаль только, позвонить нельзя». Арендовать магазин Рите совсем незачем, и это маленькое разочарование горчит, как все прочие обманутые ожидания. Но Рита никуда не уходит. Стоит и все. В своем старом, громоздком, сером пальто и серой же шапке она похожа на большую, испуганную и очень замёрзшую птицу. Тоненькие лапки, маленькая, вжатая в плечи голова и огромные полы – крылья. Вот только летать, к сожалению, не научилась. Хотя когда-то загадывала это в каждый удобный момент. ... Читать дальше »

От края до края – один холод, тундра, лёд. А посреди – город Красинск. Вырос, как царапина на Ольдском озере, и остался надолго. Может быть, навсегда.
Ловят рыбу в море. «Банок» много, рыбы – хватит на всю страну.
На Приморской улице сифонит лютый ветер. Пробирает до костей, раздирает лёгкие, обжигает кожу. Снег привычен, мороз терпим, тьма безлика, а ветер каждый раз горит на щеках как в первый.
И он опасней всего. ... Читать дальше »