Предновогодний город заполнился суетой. Надрывно звучали клаксоны автомобилей, застрявших в пробках. Шумел людской поток, втекающий и вытекающий из прозрачной пасти торгового центра. Трещал мороз.
Данил возвращался домой с работы. С бывшей, теперь уже, работы. Эдакий подарочек, свободный полёт, без спасибо и премии. Он старался не думать, что сейчас в их маленьком, но уютном офисе, накрывают на стол. Света режет салаты, а Никита шаманит над коктейлями. Теперь этот привычный мир стал Данилу чужим. ... Читать дальше »

Он сбежал откуда-то, где сладкая майская сирень и перезвоны струн - лишь для того, чтобы стареть по законам человечьего племени. Променял цитрусовую кожу с тигриными мышцами на оловянные запястья и китовий ус, вплетенный в нервы, променял египетские пески и мёд золотых волос на волосы цвета соли и перца, а вообще - ему нравится носить чёрное пальто и слушать, как играют в переходах.
... Читать дальше »

Жил-был мальчик Костя. Он был студентом, то есть считал себя совершенно взрослым и не слушался маму. И когда мама сказала: «Не ходи сегодня в сад. А то наш сад сегодня облюбовали феи и слетелись туда для всяких феячеств. Никак их реальностью не вытравишь», — он, конечно же, пошёл. В первую очередь, для того, чтобы доказать неразумной маме, что, с точки зрения науки, никаких фей не существует.
... Читать дальше »

Она живёт на дне колодца, а завтракает звёздами, тонущими в нём по ночам. Её дыхание – рябь на воде, голос – перламутровое эхо. Ей снятся духи холодных ключей и могучих рек, свобода и быстрое течение вод. Она грезит услышать шуршание камыша да рогоза, увидеть, как цветёт аир, согреться под солнечными лучами на тёплом мелководье...

... Читать дальше »

Ветви древесной колыбельной окутывают мои холодные сны. У братьев иссиня-чёрные крылья, а у меня ни когтей, ни перьев, лишь хрупкая скорлупа человеческого сердца да искорка жизни в нём.

Бледной тропою бреду ранним утром, подбирая потерянные другими перья. Однажды я смогу летать! В груди мягко пульсирует неведомое доселе чувство, и будто бы слышится песнь внутри. Неужто моё сердце сегодня ожило? Разве может в этом синем сумраке леса появиться в нём радость? ... Читать дальше »

Дочь мёртвого шамана ранним утром украшает рыжие локоны бахромой таёжных вьюг, рисует знамения сажей на белой коже. Вчера к ней постучала сойка – посланница знакомого Лешего – с приглашением в гости на кончиках ярких пёрышек. Баночку шишкового варенья в котомку, хвойный аромат меж ключиц, чуть больше зелени в глаза – и можно отправляться в путь. ... Читать дальше »

Мой ангел горбат и уродлив. На коленках синяки, на губах смиренная улыбка. Ростом не больше метра с нимбом, а руки длинные как жерди. Он нервно кашляет, извещая о своём приходе, шаркает прохудившимися ботинками по палате и тычет меня в спину худым пальцем.

— И откуда ты такой взялся, чудо в перьях, — ворчу я вместо приветствия. — В небесной канцелярии сейчас что, недобор? Нехватка кадров и поэтому на должность хранителей берут гномов?
Мой ангел не сердится. Улыбается как всегда лучезарно-светло и хлопает меня по плечу. Иногда я думаю, а слышит ли он меня вообще, или остаётся глух к моей желчи? Кусаю губы, чтобы опять не сказа ... Читать дальше »

Не вздумай сказать мне, будто природа — это не чудо. Не вздумай сказать, будто мир — не сказка. Тот, кто не понял этого, рискует так ничего и не понять, пока сказка не кончится. Тогда он сдернет с себя шоры и начнет тереть от удивления глаза, ловя исчезающую возможность отдаться в последнюю минуту тому чуду, с которой ему пришло время проститься навсегда.

Юстейн Гордер  ... Читать дальше »

Если о возрасте - так все, с кем довелось расти - теперь маги, волшебники, короли. Кто пишет книжку, кто - музыку, кто - отгоняет тяжелые сны от жителей городов. Да, никто оказался к этому не готов, да и как нас могли к этому подготовить?
... Читать дальше »

Осенние воды несет река,
И там, в глубине, тепло.
Опавшими листьями полмешка
Набью, холодам назло.

Вот лист, не заметивший перемен,
Оранжев и конопат.
Захочется осени по зиме -
Я вызову листопад.

... Читать дальше »