Анечка задыхалась. Лающий надсадный кашель бросил на подушку её хрупкое тело. Облегчение не шло, и когда приступ кончился, девочка замерла в постели горой серых тряпок.

— Есть хочу…

На улице властвовала предрассветная темень. Печка слабо освещала угол за занавеской, и лишь тёмный силуэт выдавал, что Анечка не одна. Человек вздрогнул. Обернулся. При свете осунувшееся лицо юноши показалось малышке жутким.

— Конечно, милая, — произнёс он, торопясь к столу. — Сейчас щей подогрею, поешь и тотчас полегчает.

Он засуетился, наливая в кружку водянистое варево, заботливо подложил картошки, двинулся к печке. Юношу звали Вениамин. И сквозь его кожу уже торчали кости.

Сбрасывая путы сна, Вениамин следил за щами. Чтобы не задремать, он принялся насвистывать под нос, и весёлый мотив скоро стал едва различимым шё ... Читать дальше »

Многие наши качества закладываются в детстве. Детство даёт нам настрой на будущее, рождает страхи и взращивает мечты. Оно определяет нашу взрослую жизнь. Поэтому я уверен, что всё было предопределено и записано в книгу рока уже тогда, в мои восемь лет, когда я стоял на улице, прижимая к груди худенький томик чужих стихов. ... Читать дальше »

Долго ли, коротко, словом ли нам слагать
Август библейский в звёздах созревших, сочных...
Солнцезаветно творили июнь в лугах,
Сердце июля, его грозовые ночи...

Летнюю эру, великую в простоте...
Бог вырастал пред нами в былинке каждой...
Поле цветущее - космос наш, храм, тотем,
По первородному здесь утоляем жажду... ... Читать дальше »

Детский сад, мне пять лет. Я стою на веранде и плачу, потому что мне вдруг захотелось к маме. Вдруг подходит какая-то девочка и крепко обнимает, прижавшись всем телом. У неё карие глаза и веснушки, и её зовут Аня. Она пахнет клубникой.

С тех пор мы становимся неразлучны. Гуляем, держась за руки, и я катаю её кукол в своей игрушечной машинке. По вечерам меня забирают из садика мама или папа, а Аня остаётся, потому что её мама приходит за ней позже. Я каждый раз плачу, потому что не хочу оставлять Аню одну. Дома, торопливо глотая суп, я взахлёб рассказываю о том, во что мы с Аней сегодня играли и какая она красивая.

- Мы вырезали звёздочки из цветной бумаги, и у Ани получилось лучше всех, — с гордостью докладываю я.

Мама и папа улыбаются, понимающе переглядываясь.

Я нарвал одуван ... Читать дальше »

Игорь плохо помнил папу - тот ушёл из семьи, когда маленький Игорек ещё ходил в садик. Парень привык к этому, но в последнее время всё чаще ощущал, как ему не хватает отца. Не у всех в классе были папы, но те счастливчики, которые их имели, нет-нет да и вставляли в разговор хвастливые фразы, выражавшие гордость за родителя.

То Ванька придёт с "айфоном" и скажет: "Батя купил", то Ленка на уроке начнет спорить с учителем математики и припечатает её аргументом об отце, преподающем в институте. А у Кирилла вообще с первого класса «папка», наверное, самое частое слово в разговоре...

Раньше Игоря это не задевало, а сейчас почему-то было обидно.

Вот и на перемене он почувствовал себя ущербным, когда классный руководитель Любовь Петровна при всех велела, чтобы его отец зашёл в школу.

- Ой, извини, Игорь, перепутала, - тут же осеклась она.

Игорь пошел в класс и, как и все, приступил к задачам. Но осадок, как говорится, остался. ... Читать дальше »

Шестая сидит на подоконнике открытого настежь окна. Колени прижаты к груди, затуманенные от голода зелёные глаза с восхищением смотрят в самую глубь города.

Ночной город дышит по-летнему тепло. Улицы сверкают огнями и мириадами окон. Город прекрасен и величав, но он безразличен к Шестой, и она чуть слышно скулит от одиночества.

Она закрывает глаза и трёт виски когтистыми пальцами. С закрытыми глазами легче; проще поверить, что когда-нибудь произойдёт невероятное, и город примет такую, как она.

- Порра! Тебя ждут! - кричит большая бескрылая птица. Она скачет рядом и бестолково тычется в Шестую, напоминая о том, что нужно приниматься за дело. ... Читать дальше »

Она поймала бабочку. Прекрасное насекомое.
Теперь в ее руках была жизнь. Короткая, бессмысленная, но трепещущая. В ее ничтожных руках...
Семнадцатая осень и опять одна. Сколько боли, страданий и обмана всего за 17 лет. Она чувствовала себя призраком. Действительно, она ведь была никем. Осень в 17-й раз - еще прекраснее...
У нее когда-то были и друзья, и семья и редкие минуты радости. Но счастлива она никогда не была. Она мечтала о свадьбе. Не понимала, зачем это нужно, но мечтала. Пышный букет, прозрачная фата...
... Читать дальше »

Ангел сидел на подоконнике, свесив ноги прямо на улицу. Обычные ноги в белых носках и спортивных кедах. Очень удобная, скажу вам, вещь - кеды. Кеды и спортивный костюм. Всё равно никто не видит во что одеты ангелы, а успевать за четырнадцатилетним подростком в такой одежде очень даже удобненько. ... Читать дальше »

В подвале было темно и сыро. Влажный воздух был словно насквозь пропитан плесенью и грибком. Григорий попытался вздохнуть глубже, но легче не стало. Даже наоборот, теперь тошнотворный запах гнили, казалось, был даже во рту.

Рядом сидел еще кто-то и тяжело с хрипом дышал. По ногам дул сквозняк и даже теплые шерстяные носки не спасали от пронизывающего холода. Григорий моментально замерз, а спустя еще несколько минут перестал чувствовать ноги. Чтобы хоть как-то согреться, он начал быстро шевелить окоченевшими пальцами. ... Читать дальше »

Славе не впервой ходить на заказы с новичками. В своё время - пять лет назад - она принимала полевую практику у Вика, нынче второго по старшинству работника. А сейчас на правах наставника решила взять с собой новенькую девочку - Тори, чистокровную хтонь. Тем более заказ самый подходящий - чаепитие: как правило, на чужих кухнях ничего из ряда вон выходящего не происходит. Значит, новенькая вряд ли растеряется, забьётся в угол и провалит практику.

Когда они спускаются в метро, Слава спрашивает нарочито весёлым тоном, чтобы растормошить-разговорить:
- Какими судьбами к нам в агентство занесло? ... Читать дальше »